Арсен Томский: Успех измеряется не в деньгах, а в степени влияния на мир

Почему Арсен Томский открывает бесплатный университет? Сколько в него было вложено инвестиций на сегодня, и где будет расположен inVision U? Зачем inDrive запустил одновременно столько глобальных инициатив (Alternativa Film Festival, Aurora Tech Award, Beginit, Supernovas), не говоря уже об участии в Almaty Air Initiative и в масштабировании проекта «Ана Үйі» за рубеж. Обо всем этом корреспондент центра деловой информации Kapital.kz побеседовал с основателем и СЕО глобальной платформы транспортных и городских услуг inDrive Арсеном Томским. Он рассказал, какие направления считает наиболее перспективными для венчурных инвестиций в Казахстане. Отметим, что inDrive запустил свое венчурное подразделение New Ventures в ноябре 2023 года. Арсен Томский также порассуждал об угрозах и преимуществах ИИ-агентов и будущем искусственного интеллекта в целом.

- Арсен Григорьевич, ранее вы говорили, что университет inVision U будет выпускать специалистов в IT, образовании, искусстве и науке. Почему именно эти специальности?

- Здесь надо уточнить, что выпускать мы будем не специалистов в этих сферах, а лидеров. Наша цель – готовить влиятельных лидеров, кто нацелен на то, чтобы делать вклад в мир, а не только работать в своих личных интересах. Мы выбрали эти специальности, так как это то, что я называю системами large-scale impact (крупномасштабного воздействия с англ. – Ред.), то есть даже когда один человек или небольшой коллектив может оказать сильное влияние на мир.

Например, есть компании, где работает 50 человек – IT-компании – у них могут быть миллионы клиентов, которые пользуются их услугами, и они, соответственно, влияют на их жизнь. Даже 50 очень способных агентов по недвижимости – при всем уважении к этой специальности – не смогут воздействовать в таких масштабах. То есть это системы, при помощи которых можно оказывать очень большое влияние на мир. Схожие системы – искусство, наука, образование.

И наша цель – найти ребят, которые имеют способности к лидерству – это же на самом деле особенный skill (навык – Ред.) – и научить их, как использовать эти системы. И плюс еще привить им такие жизненные ценности, чтобы они захотели делать вклад в мир.

- А сколько средств было инвестировано в inVision U на этом этапе?

- Сложно сказать – мы еще не стартовали, пока что шла только подготовительная работа. Уже пару лет существует программа Beginit. Это проект, который нацелен на то, чтобы выявлять детей с лидерскими качествами через реализацию практических социальных инициатив – например, в селах. Как понять, что у 14-летнего школьника есть такие способности: что он будущий лидер – условно, будущий Динмухамед Конаев? Сейчас мы делаем тесты, чтобы попытаться выяснить, как делать это эффективно – в том числе даем ребятам заниматься социальными инициативами. И при этом мы видим, кто из них проявляет себя как лидер – это один из способов. Я верю, что лидерские качества во многом уже заложены в человеке, но частично – это социальный навык: можно стать лидером. Но лучше найти тех, кто уже имеет эти задатки. Вот такая идея.

До этого программа Beginit называлась Begin IT. Она существует уже 12 лет и была заточена на то, чтобы научить детей в селах и детских домах IT-специальностям. У нас также три года шел эксперимент со студентами алматинских вузов – проект назывался Spark Lab, где мы тоже искали способ эффективно это делать.

Отвечая на ваш вопрос – на сегодняшний день было вложено, наверное, несколько миллионов долларов: суммы не такие большие на фоне того, сколько надо будет вложить ещё. Сейчас они будут становиться все больше и больше.

- Где будет расположен будущий университет в Алматы? Вы рассказывали, что для того, чтобы получить лицензию на университет, нужно купить здание в собственность.

- Да, у нас был выбор: начать сейчас на базе какого-то существующего университета или делать относительно небольшой проект. Потому что компания (inDrive – Ред.) не может тратить на такую инициативу слишком много денег, так как у нее есть свои задачи. И я не единственный акционер, хоть и основной, поэтому я несколько ограничен. Главную сумму на университет я буду выделять лично. Но для этого нам нужно стать публичной компанией, чтобы я, как главный акционер/владелец, получил доступ к большим ресурсам. То есть нам нужно выйти на IPO. Поэтому пока мы решили начать c отдельного факультета на базе Satbayev University, за что большое спасибо университету и лично – ректору Мейраму Бегентаеву, а также – министру науки и высшего образования Саясату Нурбеку.

inVision U как минимум 3-4 года будет работать как факультет. Потом я, надеюсь, уже сделаем полноценный кампус. Это будет после выхода на IPO, когда я смогу получить доступ к активам и, соответственно, начать делать это всё в значительных масштабах.

Вообще, как вы, возможно, знаете – в планах создать не единственный кампус, а сделать где-то 6-7 кампусов по всему миру: готовить лидеров во многих странах. И надо отметить, что проект будет казахстанский, потому что он начинается здесь: штаб-квартира будет тут. При масштабировании мы будем использовать так называемый макрорегиональный подход. То есть берется какой-то макрорегион – например, Южная Америка – и там выбирается страна, в которую могут съезжаться дети со всего региона и учиться там. Но мы надеемся делать активный обмен между всеми этими кампусами: например, студенты из, условно, Аргентины будут приезжать сюда и жить здесь год и наоборот. Я думаю, так будет суперэффективно.

Поэтому если у вас есть знакомые ребята, которые думают, куда поступать и, неважно, в селах эти семьи или в городе, и у них есть лидерский потенциал – пожалуйста, пусть они зайдут на наш сайт inVision U: сейчас идет open call (прием заявок – Ред.), который заканчивается 30 июня. Это интересный шанс. У нас в этом году начинается так называемый foundation year. То есть в этот год мы стараемся подтянуть тех, кто сейчас пока не до конца готов. Потому что, во-первых, обучение будет в основном на английском, а многим ребятам, например, из сел, нужно его подтянуть. Соответственно, это, на мой взгляд, совершенно уникальный для них шанс получить классное, качественное образование бесплатно. Даже если ребята из обеспеченных семей, мы тоже будем учить их бесплатно.

И что немаловажно – после завершения университета мы будем помогать выпускникам делать первые шаги для улучшения мира. Или стараться найти для выпускников наиболее оптимальную работу, чтобы они шли дальше, становились влиятельными лидерами. Я верю, что успех сейчас, как я уже говорил, измеряется не в деньгах, а в степени вашего влияния на мир: здесь можно самореализоваться и добиться очень большого успеха в жизни.

- Как вам удается совмещать столько разных глобальных программ inVision: Alternativa Film Festival, Aurora Tech Award, Beginit, inVision U, Supernovas, не говоря уже о планах масштабировать Almaty Air Initiative?

- Сейчас наша цель в том, что нужно нащупать, через какие инициативы мы можем оказывать сильное влияние на мир. Потому что наша стратегическая цель – влиять на очень большое число людей (1 млрд человек к 2030 году – Ред.). Это сложно выполнимая цель и, соответственно, нужно найти способ, как это делать. Моя задача сейчас – заложить систему, в которой каждый вложенный доллар будет давать эффект, условно, на 1000 долларов. То есть, используя эти системы – искусство, технологии, науку, образование – оказывать сильное влияние на мир.

Соответственно, сейчас мы нащупываем это, в связи с чем у нас одновременно идет достаточно много инициатив. Постепенно мы будем видеть, где эффективнее, и будем делать фокус на эти программы. То есть сейчас идет пока больше этап формирования этой системы. Но я думаю, что после того, как я получу доступ к значительным ресурсам, о чем я говорил ранее, мы сделаем фокус на, условно, трех-четырех, может пяти каких-то главных инициативах.

Может быть, надо сказать, из-за чего мы вообще ставим такую цель. Вы знаете, у Достоевского есть высказывание, что весь мир не сто́ит слезы одного ребенка. Это можно перефразировать как «спасти одного ребенка – сделать очень большое дело», и я полностью с этим согласен. У нас (inDrive – Ред.) есть уникальный шанс сделать это обширно, то есть оказать широкоохватное влияние на мир: где-то очень глубоко, где-то – не так сильно, но такой шанс есть, и он реалистичный. Я это заработал за многие годы и хочу этот шанс реализовать. Мы видим в этом и плюсы для нашего бизнеса, потому что клиенты начинают реально нас поддерживать. У нас также улучшаются отношения с локальными властями. Это всё очень сильно мотивирует команду и лично меня. То есть компания воплощает свой смысл существования – противостоять несправедливости – через бизнес и вне его, и делать это максимально широко. Вот такой у нас подход.

- Арсен Григорьевич, давайте теперь поговорим о других ваших проектах. В январе 2024 года сообщалось, что проект «Ана Үйі» выходит на международный рынок. В прошлом году планировалось открытие Домов Мамы в Узбекистане и Малайзии, уже функционировал Дом Мамы (Будинок Мами) в Украине. Расскажите о последних новостях по этому проекту.

- Дом Мамы – прекрасная инициатива семьи Рахимбаевых. Сейчас открыто уже семь Домов в Узбекистане. Очень долгий процесс согласования, чтобы создать локальное юрлицо в остальных странах. Например, в Малайзии – весьма длинная процедура, потому что власти очень щепетильно относятся к тому, чтобы подпустить каких-то иностранцев к своим детям.

Мы также планируем открыть Дома в Азербайджане и Турции – надеюсь, сможем сделать это уже в текущем году. Но это всё очень долго, потому что главное – получить лицензии. А, собственно, с ресурсами, чтобы открыть эти Дома – проблем нет: главное, чтобы все было официально.

Там тоже идея в том, чтобы использовать large-scale impact-системы, о которых я говорил ранее. Потому что, например, в Казахстане это оказалось эффективно еще из-за того, что относительно не так много детей попадает в детские дома: 0,03% всех детей или несколько тысяч в год. И, соответственно, через сеть этих Домов на ситуацию реально влиять, снижать количество попавших в детдома детей – несколько десятков таких Домов Мам уже делают это.

Но если взять такую страну как ЮАР, где в детдома поступает 15% детей или 3 млн в год, то чтобы снизить это число, нужно открыть тысячи Домов Мам. Это миллиарды долларов, что абсолютно нереалистично. Соответственно, там – я взял эту страну в качестве примера – будут открываться несколько таких Домов. И потом в действие снова включаются эти системы large-scale impact. Например, изменения локального законодательства или через искусство – запускаются фильмы, которые могут повлиять на мнение людей: чтобы они не отдавали детей в детдома, и они оставались со своими семьями. Это тоже несправедливость, если ребенок попадает в детдом, имея семью, которая его может на самом деле обеспечивать.

И я верю, что вот через такие вещи можно реально влиять, и очень сильно. Но при этом все равно несколько Домов, мне кажется, стоит открыть, даже чтобы туда могли приезжать, например, какие-то локальные представители власти, депутаты. Потому что, когда ты едешь в такой Дом, это что-то такое, что просто «бьет» тебя в самое сердце. Недавно мне поручили сделать процедуру «обрезания пут» (тұсаукесер – Ред.). И у меня было ощущение, что это сама суть жизни, понимаете.

Я предложил нашим, кто открывает эти Дома, делать эту процедуру везде, по всему свету. Это также подчеркнет истоки, что это проект из Казахстана. И это будет «бить» в сердце, станет отличной поддержкой. Я верю, что через такой подход лет за 10-20 можно предотвратить попадание в детдома миллионов детей.

Повторюсь: это возможность сделать большой вклад в мир, и, во-вторых, это улучшает репутацию нашей компании, помогает вести бизнес – будто бы какой-то новый способ делать это. Потому что сейчас основной подход многих больших компаний – давать скидки, бесплатные промо, поощрять звать знакомых. Это все окей, но я верю, что настоящий путь к лояльности – это быть по своей ДНК компанией, которая нацелена на то, чтобы улучшать жизнь людей. Вот это, мне кажется, создает какую-то устойчивость, стабильность. 

- Ранее вы также говорили, что New Ventures – венчурное подразделение inDrive – находится в поиске underdog-компаний, которые добились большого успеха на локальном уровне. Расскажите об этом подробнее.

- У нас есть значительные ресурсы для помощи в масштабировании. В частности, это доступ к большому числу людей, которые используют нас (inDrive – Ред.) по всему миру: это десятки миллионов людей. И мы можем помогать локальным компаниям, которые достигли успехов на своем рынке и доказали, что несут значительную ценность людям. 

Они могут расти, не сжигая большие инвестиционные деньги: обычно у таких локальных компаний – мы из-за этого их называем underdog – нет доступа к значительной инвестиционной поддержке. И мы можем им помочь за несколько лет стать глобальными.

На это и нацелена работа нашего подразделения New Ventures, которое занимается покупкой этих компаний, инвестированием в них и партнерствами по всему миру.

Например, в Казахстане в начале 2025 года мы инвестировали в сервис ультрабыстрой доставки «Рядом». Вообще, работа идет по всему свету: у нас есть несколько сделок, которые находятся на разных стадиях завершения.

Стратегически мы хотим развивать inDrive как суперапп. Под этим мы понимаем не просто набор разных городских сервисов внутри одного приложения. Наша идея – объединять те направления бизнеса, где мы можем менять устоявшиеся несправедливые правила и давать людям больше выбора. Например, мы смотрим в сторону таких сфер, как доставка еды и финтех: они дополняют наши текущие сервисы и обладают большим потенциалом для перемен к лучшему и расширения экономических возможностей пользователей.

- А какие направления вы считаете наиболее перспективными для венчурных инвестиций в Казахстане?

 - Вообще, здорово, что сейчас идет IT-бум – очень много компаний, и они в самых разных сферах: нет такого, что в Казахстане сложилась какая-то специализация. Лично я считаю, что лучше всего вкладывать в стартапы, которые умеют расти органически. То есть когда люди становятся по-настоящему лояльными к сервисам компании и еще начинают рекомендовать их своим знакомым – возникает эффект «сарафанного радио». Вот это, на мой взгляд, самые устойчивые компании. И это отличается от того, когда используются массивные инвестиции, чтобы набрать как можно больше клиентов. Если бы я делал какой-то VC-фонд (венчурный – Ред.), то я бы искал именно такие компании. Сферы могут быть любыми, но так как мы всегда работали в сегменте B2C, то нас бы интересовали именно те компании, которые работают с людьми.

- Среди текущих трендов – активное использование ИИ-агентов, навыки которых продолжают совершенствоваться. Как вы относитесь к этой тенденции? Видите ли вы в ней какие-либо угрозы или, наоборот, преимущества?

 - Ранее я был на подкасте, который ведет председатель сената Маулен Ашимбаев. Подкаст был посвящен теме AI. Я там уже это говорил, могу повторить: на мой взгляд, мы вступили в какой-то цикл, который ведет к тому, что не то, что мир будет изменен, а мы создадим вообще новую вселенную. И кто захочет, может туда как будто переселиться сам и делать там всё, что захочет. И не исключено, что мы уже живем в такой вселенной: то есть вот это всё вокруг – это на самом деле искусственный интеллект. А может быть тех, кто сделал этот мир, тоже кто-то создал, и так по цепочке.

До недавних пор я думал, что это будет достаточно долго, но внезапно все резко начало ускоряться. И будто бы уже речь идет не о 100, а о 50 годах. До этого AI еще даст нам много всего: то есть уже, условно, через 5-10 лет будет реалистично найти лекарство от каких-то неизлечимых на сегодня болезней. Или ИИ будет буквально по шагам советовать лично, как максимально успешно построить свою карьеру.

И если говорить об ИИ-агентах, они, собственно, будут работать как ваши сотрудники. То есть каждый человек обзаведется рядом таких ассистентов, которые будут делать разные вещи. Я недавно читал, что компания Visa хочет сделать из своих карт ИИ-агентов, то есть ваша карта начнет буквально выполнять какие-то задания: будет сама все делать и оплачивать (смеется).

Главное – здесь нужно выработать какие-то правила, чтобы их выполняли как минимум большие компании. Скажем, не давать искусственному интеллекту без разрешения слишком сильно самосовершенствоваться, иначе это может во что-то вылиться. Или что искусственный интеллект всегда должен ставить цели вместе с человеком и никогда – сам. Или не допускать их к тому, чтобы они начали выпускать самостоятельно что-то ощутимое в жизни, иначе они могут наплодить, условно, кучу каких-то мини или больших роботов.

Всякие такие вещи – всё становится сейчас совершенно реально, и это на самом деле опасно. Наверняка такие случаи будут, и это нанесет большой ущерб – сейчас главное - его минимизировать. Это сродни интернету, который по сути появился не так давно – есть негативные стороны, но он дал нам намного больше позитивного. С ИИ надо сделать так же. Но вот эта часть в данном случае опасна тем, что может вообще уничтожить нас всех, цивилизацию. Это буквально атомная бомба – из-за этого надо очень внимательно всё делать. Главное здесь, на мой взгляд, что будет создаваться какая-то новая или даже несколько новых цифровых вселенных.

Справочно: inDrive работает в более чем 888 городах 48 стран. Руководствуясь своей миссией, компания стремится оказать позитивное влияние на жизнь одного миллиарда человек к 2030 году. Этой цели она достигает как через основную деятельность, которая поддерживает местные сообщества посредством справедливой модели ценообразования, так и через работу своей некоммерческой организации inVision. Программы по укреплению сообществ inVision помогают развивать образование, спорт, искусство и науку, гендерное равенство и другие важные инициативы.